Не Бери Целку Не Когда В Казино

В покер лучше играть без баб! Парни, поверьте мне, бывалому покеристу! Они постоянно палят всем ваши карты неумением сдерживать эмоции. И это еще хорошо, если вы играете в покер не на большие бабки, а так, дружеский вариант. И сейчас я вам поведаю одну историю, после которой, надеюсь, вы точно задумаетесь над тем, стоит ли, идя играть в покер, брать с собой свою чику.

Обычно мы всегда играем одной компанией. И я стараюсь не вписываться в левые турниры. Но так получилось, что у моего начальника, Вениамина Олеговича, был юбилей и он пригласил меня.

– Алексей, приходи сегодня в казино «Мираж», поиграем, поговорим о твоей карьере, – интригующе попросил начальник и добавил: Только одно условие. Мы все будем с дамами, поэтому приходи тоже со своей подругой.

– Хорошо, – ответил я, даже не представляя в какой блуд я вписываюсь…

Казино «Мираж» место конечно шикарное! Отдельная ВИП – комната для игры в покер, не то что наши посиделки в барах и на квартирах. Вениамин Олегович встретил нас с шампанским и пригласил занять места за игровым столом.

По началу карта не шла и я не рисковал. К слову – в покер я играю довольно не плохо, я всегда уверен в себе, умею принимать верные решения – вовремя повысить, вовремя пасануть, вовремя блефануть. Но здесь компания подобралась покруче моих друзей – лопухов. Здесь реально проигрывают зарплаты, квартиры, машины. Но я не собирался лезть в такие ставки.

И вдруг, бывает же такое: на руки приходит два туза, и еще два туза и десятка на флопе. Каре! (т. е. четыре одинаковые карты). Эта почти самая лучшая комбинация. Лучше нее только стрит – флеш, это когда пять карт одной масти в строгой иерархической последовательности.

– Три тысячи долларов, – говорит Вениамин Олегович, и ставит перед собой 3 золотые фишки номиналом $.

«Да ну нахуй!» – подумал я. Какая у него может быть комбинация при такой ставке. Блефует?

Моя подруга, Маша, как раз в это время отошла вместе с другими дамами в дамскую комнату. Если бы она была рядом, она бы просто не дала мне вписаться в этот расклад.

«Надо рисковать» – думаю я. Такой шанс выпадает возможно один раз в жизни. Все умные люди пасанули.

– Ну… Я бы поддержал… Но у меня нет таких денег… – скромно сказал я.

– Если ты готов, я могу тебе занять. Но ты должен быть уверен, что сможешь отдать в случае проигрыша в течение недели, – мне показалось, что Вениамин Олегович попытался разубедить меня, побоявшись моих возможно хороших карт.

– Да, конечно, я согласен.

На столе банк из шести с лишним тысяч долларов. Открываются карты. В этот момент возвращается Маша.

На столе уже лежали туз и десятка червей. Публика замерла в ожидании. Двойка пики. Полегчало. Я чекую. Оппонент тоже. Следующая карта. Дама червей. Вот бля! Мне стало страшно. Я неуверенно чекую. Вениамин Олегович тоже. Следующая карта. Шестерка бубей. Снова полегчало. Теперь, чтобы моему оппоненту выиграть, ему нужно иметь на руках валета и короля червей, что практически нереально.

– Еще три тысячи долларов, – произносит убийственные слова мой начальник.

У меня шок! В этот момент я понимаю, что это реальный развод! Меня начинает трясти. «Карты подмешаны. Все подстроено. У него там король и валет червей. »

– Твое слово, Алексей, – настаивает дилер.

Маша смотрит на меня огромными глазами. В моей голове крутится цифра: тысяч рублей. Три зарплаты мои. «Отдам за пол года» – думаю я.

– Вениамин Олегович… Вениамин Олегович… А если я пасую… Возможно ли увеличить срок выплаты долга? На пол года… – мне терять было нечего.

– Ну это не серьезно, Алексей, ты же при свидетелях согласился с тем, что сможешь вернуть деньги за неделю.

– Ну хотя бы за месяц… – почти умоляюще попросил я.

– Ну правда, Вениамин Олегович, мы все отдадим за месяц – встряла Маша.

– Обсудим это в другом месте, – сказал начальник и пригласил нас с Машей в приватную комнату.

Вениамин Олегович по – царски сел в кожаное кресло чилаута и закурил сигару. Мы же с Машей стояли перед ним с опущенными головами, как провинившиеся школьники.

– Ну, значит, так, ребятишки. Долг платежом красен. Мое последнее слово – неделя. Если через неделю я не увижу своих денег – начнут капать проценты – каждый день по сто баксов.

Я понял – это серьезно.

Маша в слезах бросилась на колени перед этим уродом и стала умолять его продлить срок.

– Ну хорошо, – поднимая Машу с колен, сказал он, – есть еще один вариант. Вениамин Олегович посмотрел на меня и уверенно произнес: Я прямо здесь и сейчас трахаю твою подругу в присутствии тебя… Или…

– Нет! – озлобленно возразил я, – через неделю мы достанем деньги! – сам не представляя как я это сделаю. Маша временно не работала. А моя зарплата была только через две недели. Да и теперь я понимал, что начальник после такого может вообще меня уволить.

– Я согласна… – вдруг неожиданно для меня сказала Маша. Она подошла ко мне, поцеловала меня и прошептала: Я потерплю. Ты тоже потерпи, хорошо…

Мне было так стыдно за себя. За свою беспомощность. Я молча стоял в углу комнаты и смотрел, как этот жлоб раздевает мою любимую девушку!

Вечернее платье сползло на пол и Маша осталась в одних трусиках и лифчике.

– Давай быстрее! – приказал начальник.

Машка покорно стянула трусики, сняла лифчик и ее небольшие стоячие сисечки выскочили наружу.

Вениамин Олегович властно обошел Машу вокруг, пристально разглядывая ее грудь, тонкую талию, упругую круглую попку, по которой он нагло пошлепал и сказал: Становись на колени, сучка!

Маша повиновалась.

Вениамин Олегович достал из штанов свой большой член, который был раза в три больше моего!

– Ты знаешь что делать… И делай это хорошо… – погладил он Машу по головке. – А ты стой и смотри! – приказал он мне.

Маша взяла эту колбасу одной ручкой, оголила головку члена, поцеловала ее, потом облизала языком, потом губами… Я вдруг вспомнил те моменты, когда она делала минет мне, и в моих штанах невольно зашевелился член! Мне хотелось одновременно расплакаться от немощности, взорваться от ярости и сгореть от стыда!

В это время Маша уже наяривала губками и язычком, обслуживая еле помещающийся член Вениамина Олеговича в ее маленьком ротике. Мужик явно прибалдел, он закрыл глаза и откинул голову назад. Маша очень старалась, своими нежными губками и проворным язычком отрабатывая мои долги и замаливая мои грехи!

Вдруг Вениамин Олегович схватил Машу за уши и начал грубо ебать ее в рот! Он погружал своего питона так глубоко, что его огромные бычьи яйца стучали о подбородок Маши. Слюни и слезы текли ручьем. А мужик все продолжал сильнее и сильнее долбить ее в глотку!

Но вот тело моего начальника затряслось! Он резко вытащил член, из которого горячей струей хлынула сперма прямо на лицо моей любимой! Он кончал ей на волосы, на шею и грудь. Водил кончающим членом по губам! Потом засунул его обратно в рот, чтобы спустить остатки семени.

– Глотай, сучка! – вновь приказал Вениамин Олегович.

И Маша беспрекословно стала проглатывать его густую сперму! Я никогда себе не позволял кончать даже на ее тело, и уж тем более в рот!..

– Ну вот, тысячу долларов ты уже отработала. Осталось еще две, – издевательски произнес начальник.

Он поставил Машу раком на диван и без подготовки резко вогнал свой огромный болт в мою любимую писечку, которую я всегда так ласкал и готовил перед каждым актом! А этот урод просто бесцеремонно решил выебать ее, как последнюю шлюшку!

– Ааааааааа….. Ммммммм…. АААааххх.. – застонала Маша, еще никогда не ощущая своим узким влагалищем такого толстого писюна! Вениамин Олегович держал ее за талию и все глубже и глубже натягивал ее на свой стержень, пока его яйца не стали биться о лобок Машки. Потом он начал синхронно с движениями члена в пизде совать указательный палец в попку Маше, проверяя целка она, или нет. Мы с Машей еще никогда не занимались анальным сексом. И я очень испугался, понимая что за третью тысячу долларов Маше придется отрабатывать попкой.

Вениамин Олегович достал палец из анала и всунул его Маше в рот, чтобы та хорошенько облизала его.

Потом он стал все быстрее и быстрее трахать ее. Маша уже просто мычала от боли! Вениамин Олегович взобрался на нее как дикий орангутанг на свою самку, держа ее одной рукой за шею, а второй за живот и продолжая усиленно вгонять в нее свой хуй!

Вдруг я увидел, что тело Машки стало прогибаться и двигаться на встречу члену моего начальника! Она словно хотело целиком насадить себя на этот крепкий ствол! Легкие судороги ее тела стали усиливаться и Машка закричала в неистовом оргазме: Аааааааа! ААаааааа!!! АААА….. !!!

Струя жидкости хлынула из ее писечки! Еще некогда она так обильно не кончала на моем члене! А здесь видимо толщина сделала свое дело!

Вениамин Олегович вытащи свой член, словно специально, чтобы я увидел ее неудержимый струйный оргазм, который фонтаном хлестал из ее вагины!

– Иди, оближи ее пизду, сучёк! – приказал мне начальник.

Я покорно склонился над знакомым мне ароматом и принялся вылизывать любимую щелку, стараясь хоть как – то загладить свою вину…

– Ну что ж, осталось совсем немного. Еще тысяча долларов. Сейчас мы займемся попкой твоей сучки. А ты пока можешь приготовить ее для моего члена, – сказал он мне.

Я кинулся вылизывать ее попочку, стараясь свое слюной дать ей как можно больше смазки. Ведь такой толстый член может просто – напросто порвать ее!

– Моему члену тоже бы не помешало побольше смазки, – сказал босс и подставил свой пахучий агрегат, который снова был в полной боевой готовности, перед моим лицом.

Впервые в жизни я сосал хуй мужика! Это было так противно, и физически, и морально! Но так же я понимал все то, что пришлось вытерпеть Маше ради меня, поэтому я послушно превратился в бисексуала хуесоса!

После неплохого минета в моем исполнении Вениамин Олегович широко раздвинул ягодицы Маши и стал медленно вводить свой хуище в ее попу! Огромная головка с большим сопротивлением проникла в глубь. Маша мычала, стараясь сдерживать боль в себе. Потом член пошел на утолщение и углубление! С каждым сантиметром Маше было все больнее и больнее. Она не выдержала и застонала так откровенно, словно сейчас она родит двойню! Я даже не думал, что в мою любимую маленькую попочку сможет поместиться такой питон! Однако все 20 см. Вениамина Олеговича по самые яйца погрузились в попу Маши. После чего он стал жестко ебать мою девушку в зад, то прихлопывая по ягодицам, то подергивая маленькие соски Маши…

Через минут пять, тело моего босса уже знакомо мне задергалось и Вениамин Олегович принялся обильно спускать прямо в попку моей девочки!

Мне было больно это видеть: Маша лежала изможденная на диване. Ее лицо, попка, пися, грудь, шея, волосы, короче все тело были с сперме моего начальника, который издевательски водил своим потным членом по ее губам, а пальцем продолжал шарудить то в ее киске, то в попке…

Уходя, оставляя нас с Машей наедине, Вениамин Олегович мне кинул: больше никогда не бери с собой бабу, когда идешь играть в мужские игры!

Глава 1. Макс

– На колени!

С высоты моего роста она казалась совсем крошкой. Испуганной, растрёпанной, в белоснежном платье в пол, будто ангелочек из магазина сувениров.

В распахнутых голубых глазищах стояли слёзы. Они разбавляли радужки зеленцой, добавляли облику крали свежести и чистоты, а мне было похрен. Твари продажные не вызывают жалости, даже такие миленькие. И, умирая от скуки последние месяцы, я наконец придумал себе развлечение.

Тем более такой случай подвернулся.

– Ты оглохла от радости, милочка? – жёстко сказал я и подал знак Крису.

Охранник подтащил девку ближе и, нажав на затылок, отчего светлые волосы копной рухнули вниз, заставил её преклониться. Он не церемонился, да и я не собираюсь. Ярость раскрошила моё терпение, а желание отомстить давно отравило кровь.

– Удиви меня.

Погладив себя по каменной длине, не освобождаясь из белья, я показал взглядом на расстегнутую ширинку и ступил ближе. Моя густая тень накрыла новоиспечённую жену Виктора и заставила её сжаться.

– Сделай это лас-ко-во. Поняла? Или мои пёсики оторвут башку твоему благоверному. Она ему всё равно не пригодилась, так что даже не жалко.

Девчонка вздрогнула, будто её ударили, но я лишь усмехнулся – знаю таких скромненьких. Глазки строят, губки надувают, слёзки по команде, а как на горизонте появляется неприкаянный богатенький Буратино, типа Витеньки Дорогова, так сразу ножки раздвигают и ловушку распахивают. Но сейчас ты и мне радость доставишь, шлюшка, и не надо из себя целку корчить.

Девица дрожала предо мной, заламывала руки, словно намеренно тянула время.

Я кивнул Димычу. Он держал притихшего Дорогова у стены и ждал указаний. Не нравится мне, что женушка стесняется, будто девственница. Значит, поднажмем.

Охранник ухмыльнулся, правильно прочитав мой взгляд, и сдавил Вите горло так, что у хлыща глаза едва из орбит не вылезли.

– Не надо! – с легким акцентом вскрикнула краля и слишком жалостливо посмотрела в мои глаза, аж тошно стало.

Захотелось схватить её за волосы и толкнуться во влажный рот до самого горла. Не верю я твоим слёзкам, сучка.

– Не делайте Вите больно! – проговорила она искусанными губами.

Я представил, как буду вторгаться в порочный рот, пока у «скромницы» от моей спермы дыхание не перехватит. Заставлю проглотить всё до капли. Уверен, шлюха и сама знает, как сделать мужчине приятно, иначе бы не сумела подцепить этого тощего хмыря. Я даже хотел оживить эту фантазию, как женушка Дорогова, дрожа всем телом, едва слышно выдала:

– Я не могу. Не умею…

Она ещё и обманщица под стать семейке!

Я мотнул головой, чтобы Крис, который держал девчонку за волосы, отошёл в сторону. Сам справлюсь.

Охранник послушался без слов и, подтолкнув ко мне красотку, двинулся к стене.

– Вот и научишься.

Потянувшись к волосам своей жертвы, я грубо пропустил сквозь пятерню длинные пряди и поразился их мягкости. Ухоженная, молодая, чистая. Отличная кандидатура на роль игрушки.

Для мести.

Приподняв уголок губ в презрительной улыбке, я придвинул ехидну к себе, отчего она почти коснулась паха губами. Теплый воздух её испуганного вздоха скользнул по коже, прикрытой трикотажем боксеров.

– Сделай мне приятно, По-ля, или твой благоверный потеряет голову, – я бросил смешок в сторону Виктора, – в прямом смысле.

И это правда. Если Дорогов-старший узнает, что сынулька профукал оформленное на него казино, то… А плевать что, пусть хоть голову ему отрубит или на фарш пустит. Печалиться не буду, само собой.

Потому продолжал давить на девицу:

– Я хочу увидеть, что ты достойна статуса моей шлюхи и умеешь удовлетворять мужчину. Вдруг я не кончу от твоих ласк? Как же я тогда вам долг спишу? Или есть возражения? Будешь тянуть резину, могу и передумать…

Я пошевелил пальцами и расправил кончики её волос. Чертовски приятные, будто шёлк, не хотелось их отпускать. Надеюсь, не завою от скуки на второй день, обожравшись примитивностью женушки Дорогова. На вид она очень даже ничего. Красивая. Возбуждает.

И девка вдруг сказала:

– Я поняла.

Её взгляд изменился. Только что тряслась как осиновый лист, а теперь сама серьёзность, будто училка начальных классов. Училка… Мне даже представился наряд с юбчонкой, чтобы ягодицы едва прикрывала, с белой блузочкой, из которой грудь почти вываливается, и два бантика, что делали бы милое лицо ещё милее.

Девчонка отстранилась немного, натянув в моих руках локоны, и, пряча небесный с зеленцой взгляд, строгим голосом попросила:

– Отпустите мои волосы, пожалуйста.

Я медленно разжал пальцы. Поражало, что мерзкий муженёк не проронил и слова, а заворожено смотрел в нашу сторону. Больной ублюдок, глазки повылазят, но смотри, смотри, как я буду наслаждаться твоей болью, сучья тварь.

Ощутив свободу, Дорогова встряхнулась, будто животное, которое освободили от ошейника, и на коленях подползла ко мне вплотную.

Белое пышное платье растеклось вокруг мягким облаком.

От такого показного смирения у меня челюсть свело, а член дёрнулся – и в тело ударилась забытая волна желания. Вряд ли это заслуга кралечки, просто у меня давно не было нормального секса, а ещё в голове от виски и злости настоящий взрыв эмоций.

Девушка судорожно облизнулась и, глядя на мои брюки с таким видом, будто оттуда выпрыгнет жаба, медленно запустила пальцы в ширинку.

Я едва не застонал от легкого покалывания, разбегающегося по коже. Дорогова точно знает, как довести мужчину до безумия. Отличная актриса! Умелая путана. Надеюсь, что и языком работает так же чувствительно, как пальчиками.

Она отвела вниз трикотажную ткань боксёров и наконец высвободила меня полностью. Глаза её расширились, казалось, и дыхание перехватило.

Что, По-ля, не видела таких размеров? У Витьки в штанишках, видимо, мелковато.

Я прыснул, а девчонка подняла голову и посмотрела мне в глаза.

– А вдруг случайно укушу? – серьёзно спросила она, а я чуть не подавился смехом. – Говорю же, что не умею. Вдруг у меня челюсти сведёт?

– Тогда твоему Витьке не поможет даже операция по выравниванию челюсти, – нарочно повторил это слово и сделал на нём акцент. Зло ухмыльнувшись, я снова пробрался в её волосы. Это уже почти фетиш, хочу их трогать как больной. Я здесь хозяин, и она будет подчиняться. – Бери в рот, сука, – рыкнул я и толкнул бедрами вперед.

Перед глазами всплыли сцены из прошлого. За секунду меня накрыла кровавая пелена мести, и сейчас новоиспечённой «жёнушке» лучше подчиниться, потому что я за себя не ручаюсь.

Глава 2. Поля

Несколько месяцев назад

Я вышла из больницы и, прислонившись к прохладной стене, чтобы не упасть, позволила себе миг паники. Ноги дрожали, в носу стало мокро, дышать было трудно.

Что же делать? Я уже продала всё, что только смогла: фамильные драгоценности давно закончились, квартира в залоге, коллекторы названивают…

И снова нужны деньги? Да ещё такая сумма, что истерика чуть не накрыла меня в кабинете врача.

Сто тысяч?! Крохоборы! Изверги!

Я опустила голову и, едва сдерживая слёзы, посмотрела на булыжник в руке. Мне его мама дала, утверждая, что это золото и оно позволит нам жить безбедно хоть тысячу лет. И, конечно же, его прислал папа! Который давно умер.

Пальцы сжались, нагревая холодный гранит, а косточки побелели от напряжения.

Поля, спокойно. Ты справишься. Нет безвыходных ситуаций. Как говорил папа, из любого положения есть как минимум два выхода. Я горько усмехнулась: ну да, именно два. Ограбить банк и продать себя на органы. С удовольствием лишилась бы почки, но знаю, что это не поможет.

Сейчас я уже не наивная дурочка, как шесть лет назад, когда умер отец, а мама тронулась умом. Тогда я верила, что всё можно исправить. Всё-всё, даже вылечить больной рассудок, главное – хорошо заплатить. Но более двух тысяч дней и ночей, наполненных болью и лишениями, сделали из нежной принцессы ободранную пастушку.

Выдохнув, я на негнущихся ногах пошла к воротам, и вдруг волосы рванул горячий вихрь.

Сумасшедший автомобиль чёрно-жёлтого цвета, будто голодный гепард, нёсся по пешеходной дорожке, что вела к крыльцу больницы.

Люди шарахнулись в стороны, кто-то неприятно закричал, и дикий визг тормозов ввинтился в уши.

Я похолодела.

Впереди медленно шёл мальчишка лет семи. Уставившись в телефон, он не замечал летящего на него железного монстра.

Этот психованный собьёт ребёнка!

Неосознанно ринувшись вперёд, оттолкнула мальчика на газон и пропахала коленями траву. Вывернувшись, зло зарычала, и подаренное «золото», как комета, полетело в машину.

Раздался звон стекла, и авто, поднимая пыль и развернувшись по оси, замерло на краю дороги.

Я вскочила, чтобы осмотреть испуганного ребёнка:

– Ты в порядке? Нигде не болит?

Дверь за спиной хлопнула, жесткий стук каблуков заставил поежиться, и над головой послышался злой окрик:

– Ты что, сука, делаешь?!

Темноволосый парень, водитель жёлтой машины, больно потянул меня за плечо. Его лицо перекосилось, светлые глаза метали молнии.

– Ты мне могла башку проломить! А ну идём, посмотришь, что натворила! Знаешь, сколько это стёклышко стоит? Если тебя продать в бордель, и то не хватит!

Я стряхнула мужскую руку, подняла сотовый и, передав его насмерть перепуганному мальчику, с улыбкой сказала:

– Беги к маме. И смотри на дорогу, а не в телефон.

Малыш испуганно вздрогнул, будто очнулся, и, сорвавшись с места, убежал в сторону больницы.

– Эй, сучка! – взвизгнул сумасшедший водитель. – На меня смотри, когда я с тобой разговариваю!

Я повернулась и, окинув презрительным взглядом парня в рваных джинсах и расстёгнутой рубахе, спросила:

– А на что тут смотреть? Ни манер, ни мозгов. Лишь вывеска «всё куплю». Мне такой фасад не интересен.

– Что? Не интересен?

Казалось, лихач растерялся на миг, затем схватил меня за локоть, потащил к своей тачке и, рывком заставив сесть на корточки, почти что носом ткнул в фару.

– А вот это тебе интересно? Знаешь, сколько стоит? Как собираешься со мной расплачиваться? Судя по тряпкам, тебе предложить нечего, кроме своей щели. Значит, садись в тачку, буду драть сам и друзей позову, пока не отработаешь…

– И не подумаю!

Отпихнув парня со всей силы, отчего он не устоял и рухнул на задницу, сама поспешно поднялась и посмотрела на него сверху вниз.

– Да, я кинула в машину камень, но это для вашего же блага.

– Ты дура? – он моргнул голубыми глазами и покосился на здание больницы. Поднялся на худые, но крепкие ноги и, отряхнув джинсы, хмыкнул: – Ну конечно! Здесь же можно встретить только психов! Как я сразу не догадался?

Запрокинув голову он рассмеялся, будто больной. И кто из нас псих?

– Во попал! Ещё повезло, что промахнулась. Фару я заменю, а вот голову на место не поставишь…

– И очень жаль, – серьёзно ответила я. – Может, тогда включились бы мозги. Вы едва ребёнка не сбили, неужели не понимаете? Я даже не говорю о том, что это чудовищное преступление, но, судя по «фасаду», – показала на молодое и довольно симпатичное лицо лихача и ткнула его в грудь указательным пальцем, – у вас и совесть не куплена. Случись что-то с мальчиком, ждал бы вас суд, и даже денежки богатенького папы не помогли бы, – я подняла руку и показала на множество развешанных камер по периметру больницы, а потом посмотрела на побелевшего водителя и продолжила: – Если бы сами выжили, конечно.

Взяла его за руку и потащила вперёд. Парень, к моему удивлению, не сопротивлялся. Через несколько шагов я указала на скрытую высокой травой старую бетонную балку. Оглянувшись, спросила:

– Ваш «мустанг» смог бы перепрыгнуть через это?

Богатенький лихач, не мигая, смотрел на преграду. Он гулко сглотнул и тихо проговорил:

– У меня «Ламборджини»…

– Да мне все равно.

Я отпустила руку и, развернувшись, поскорее пошла прочь. Напоследок бросила тихо:

– И не стоит благодарить. Впрочем, ее, благодарность, вы явно с папочкой забыли купить на аукционе жизни.

Глава 3. Поля

После долгой подготовки документов по усыновлению Егорки я вышла с работы около шести.

Уставшая, не сразу сообразила, откуда идёт шум, а когда миновала клумбу и невысокий заборчик около хозпостроек, заметила толпу наших ребят у выезда с территории интерната.

Заподозрив неладное, я припустила по дорожке и на ходу достала телефон.

– Семён Эдуардович, у ворот разборки! Почему вы не на месте?!

И сразу отключилась.

Ребята из старшей группы возбужденно галдели и улюлюкали. Кто-то свистел, кто-то выкрикивал едкие маты.

Готовясь к самому страшному, я растолкала первые ряды локтями и остолбенела.

Под клёном, подпирая бордюр, стояла «гепардовая» тачка богатенького дебила-самоубийцы. Буратино, небрежно присев на глянцевый капот, самодовольно смотрел на открывших рты ребят и качал букетом малиновых роз, словно отгонял мух.

Он перевёл на меня скучающий взгляд и неожиданно воссиял глазами и счастливой улыбкой, будто встретил любимую бабушку с самолёта.

Только сомневалась, что парень по кличке «Всё куплю» вообще умеет любить.

– Ребята, а ну разошлись, – сухо приказала я.

Несмотря на мои двадцать с хвостиком, дети меня слушались. Дождавшись, пока парни, бурно обсуждая машину, удалятся, я обернулась и сурово посмотрела на мажора с цветами.

– Что вы здесь делаете?

– Встречаю свою спасительницу, конечно, – богатенький лихач улыбнулся ещё шире, протянул мне букет и нажал на кнопку пульта, будто сделал что-то мега жизненно важное. Позёр! Дверцы автомобиля поднялись, словно крылья птицы. – Садись!

– С чего бы? – хмыкнула я и, даже не глянув на цветы, крикнула охраннику, что, как колобок, катился к нам по дорожке, придерживая пивное брюшко: – Семён Эдуардович, всё в порядке. Просто местный цирк заехал в гости. До завтра!

Поправив ремни сумки, я спокойно пошла к автобусной остановке, но Буратино не унимался, догнал меня и нагло взял за предплечье:

– Стой! Я же поблагодарить хотел.

– Не за что.

Пришлось одёрнуть руку и перейти на другую сторону дороги в надежде, что этот оголтелый отстанет.

– Тебя тяжело было найти! – крикнул парень мне вслед. Люди на остановке оглянулись в нашу сторону. – Помог твой намёк на камеры около сумасшедшего дома!

Я застыла и с ужасом покосилась на коллег. Те жадно прислушались к нашему спору, а мажор и не думал умолкать:

– Я просмотрел записи. Оказывается, ты там часто бываешь…

Вот идиот!

Развернувшись на каблуках, я приблизилась и прошептала ему в лицо:

– Ты псих? Зачем позоришь? Мне здесь ещё работать!

– Тогда садись в машину, – победно улыбнулся придурок и добавил без улыбки: – Не бойся, всего лишь подвезу.

– Тебя? Бояться? – хмыкнула я и осторожно подошла к машине.

Парень хоть и казался ненормальным, но было в нём что-то загадочное, да и ненамного он меня старше, чтобы трястись и переживать. Справлюсь, вон какой худой, а у меня своё оружие есть в арсенале – всегда можно в глаз ткнуть и между ног засадить.

Я залезла в неудобное кресло, про себя думая, что дорогая вещь – не равно комфортная. Потянула ткань платья, чтобы не сверкать трусами – вроде юбка по колено, но в салоне автомобиля задралась до неприличия.

Парень вприпрыжку обогнул тачку, уселся и, белозубо улыбнувшись, притопил по дороге.

В пути он рассказывал, как меня искал. Стелился, сладко сыпал лестными словами, убеждал, что не смог забыть нашу встречу. Я же сидела молча, поглядывала в окно, ёжилась на крутых поворотах и готовила речь, чтобы навсегда отвадить самоуверенного принца.

То, что он подвёз меня прямо к подъезду, не удивило. Раз нашёл, где работаю – узнал, где и живу.

Выбравшись на улицу, дала себе слово, что в жизни никогда больше не сяду в подобную каракатицу.

И прежде чем парень вышел меня проводить, подняла руку, чтобы его остановить.

– Можете не стараться. Вы не в моём вкусе.

Оставив цветы в машине, я отошла к двери подъезда и крикнула:

– Спасибо, что подвезли! – и, не дожидаясь ответа, спряталась в спасительной темноте.

Я не прислушивалась к рёву мотора, такие избалованные мажоры не способны добиваться женщину терпением и лаской, потому была уверена, что лихач отвалит.

Поднимаясь по лестнице, хотела только одного – поскорее попасть домой. Не люблю оставаться на пролёте, здесь вечно жутко воняет, да и можно встретить…

Коллекторов.

Двое ждали меня около квартиры. Те же, что приходили неделю назад, и сейчас мне всё равно отдать им нечего. В кармане ни копейки. Может, проездной предложить?

Я поздно попятилась, и один из громил схватил меня за локоть.

– Будешь платить натурой, красавица. Надоело тебя предупреждать, – рявкнул мужик, обдавая меня зловонием нездоровых зубов, смешанным с дешёвыми сигаретами.

– Я заплачу, – ответила я отчаянно и упёрлась ладонями в каменную грудь. – Немного ещё подождите, деньги будут.

– Сейчас будешь платить, – настаивал урод и больно тянул за руку.

Неудачно вывернувшись из мерзких лап, я оступилась и полетела вниз по ступенькам, где меня жадно слопала темнота.

***

Уже в больнице, когда я пришла в себя, мне рассказали, что Виктор Дорогов – сын очень влиятельного человека, чьё имя заставляет людей замирать от ужаса и трепета, – привёз меня с сильными ушибами и заплатил за лечение. Видимо, коллекторы испугались и решили меня не добивать, иначе почему я всё ещё жива?

Витя навещал меня каждый день, я даже стала замечать, что его шутки и рассказы отвлекают от боли и проблем. Хотя расставленные по всей палате вёдра с цветами жутко бесили не только уборщицу.

Когда мне стало легче, я раздала все букеты сотрудникам больницы. После хождения по коридорам с облегчением улеглась на постель, надеясь поспать без удушливого аромата, как дверь снова распахнулась.

– Пелагея Ларионовна Романова? – сухо уточнил мужчина с невыразительной внешностью. Он одёрнул строгий пиджак, поправил лацкан и представился: – Меня зовут Геннадий Сергеевич, я адвокат господина Дорогова.

Сердце ёкнуло. Мысли пронеслись испуганными белками. Неужели Виктор затаил обиду за разбитое стекло и подал в суд? Сотни возможных судебных исков и стопки долговых бумаг встали перед глазами.

Я прочистила горло и, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, спросила:

– Что вам нужно?

– Ваши подписи, – не стал юлить адвокат.

Приблизился и, положив передо мной стопку бумаг, объяснил, что это за документы, и показал, где ставить подпись. Я испуганно отдёрнула руку и посмотрела с ужасом.

– Но это же значит, что долги мои закрыты и мама на полном обеспечении.

– Ну да, – нахмурился Геннадий. – Господин Дорогов планировал обеспечить что-то ещё?

Я напряженно соображала, как поступить. Очевидно, что меня сейчас нагло покупали. Что мне предстоит отдать взамен? Хотелось гордо выпрямиться и отпихнуть все эти бумаги, попросить передать «господину», чтобы поискал себе рабов в другом месте, но… Я осознавала, что тогда это конец. Меня убьют, а маму вышвырнут из больницы. Сжав кулаки, я сдержанно спросила:

– А какие… условия… господина Дорогова? Что я должна?

– Условия? – приподнял брови Геннадий.

– Что мне нужно сделать в обмен на помощь? – краснея, пояснила я.

Адвокат понимающе улыбнулся:

– Ничего. Мы лишь предлагаем решить ваши затруднения без каких-либо обязательств. А в этих бумагах написано о благотворительном взносе на счёт приюта.

При виде суммы я потеряла дар речи. Виктор жертвует детям миллион?! Долларов?! Просто так?

Адвокат воспользовался моей растерянностью и подсунул мне бумаги. Я заверила их не глядя. Всё равно это лишь формальность. Человек, который легко швыряется такими суммами, и не посмотрит, подписала ли я акт передачи своего тела в рабство.

Но Виктор меня удивил. Ни сейчас, ни после выписки из больницы не дал в себе усомниться. Никогда не упоминал о своём широком жесте и мне не позволял. Водил на романтические свидания, дарил цветы, осыпал комплиментами. Неудивительно, что через несколько месяцев, услышав предложение руки и сердца, я сказала «да».

Виктор, обрадовавшись, потащил меня в приют и во всеуслышание заявил о нашей скорой свадьбе, договорился с директором о срочном отпуске и в этот же день увёз меня в Лас-Вегас.

Говорил, что не хотел ни дня холостяцкой жизни. В городе беззаботного веселья нас поженили за пять минут.

Интересно, если бы я знала, чем закончится эта красивая романтичная история, я бы согласилась выходить замуж?

Глава 4. Макс

Вечерний город сыпал огнями, как Рождество конфетти. Хотелось зажмуриться, спрятаться, раствориться в этих огнях, чтобы избавиться от пустоты в душе. Последние несколько лет работа, работа, работа… Думал, что, возродив своё дело, получу удовольствие, найду покой, но нет…

– Крис, – я нажал на кнопку вызова водителя и глянул в окно, за которым мелькали дома развлечений, страсти и похоти. – Останови у ближайшего крупного казино.

– Ты же домой собирался? – послышался глухой голос из динамика.

– Передумал. Хочу просадить пару сотен тысяч баксов и напиться.

Водитель тихо прыснул, но всё-таки своевольно добавил:

– Ты же не пьёшь.

– Пора начинать. Тормози здесь, – буркнул я, когда мы проехали огромную вывеску, щедро залитую мигающими диодными лампочками красного цвета.

– Это же Дорогова казино, Макс… – через переднее окно с опаской выглянул Димыч. Бритоголовый и крупнолицый. Он со мной всегда говорил на родном языке – выполнял приказ, но сейчас я уверенно перешёл на английский:

– Вот и отлично, заодно и развлечёмся, – и, скривившись от неприятной горечи во рту, добавил: – Никто не должен знать, что я русский.

Водитель и охранник переглянулись. Повторять не нужно, они всё исполнят беспрекословно.

Крис вжал педаль в пол, отчего машина свистнула тормозами и покатилась к парковке, а Дима проверил оружие и поправил пиджак.

Оба крупные, сильные – самые надёжные вышибалы в Америке. Нет, в мире. Сделают любую грязную работу, подставят плечо и рискнут головой, потому что оплата их труда того стоит. Хотя я доверял им свою жизнь как настоящим верным друзьям, и со мной они не ради нулей на счету.

В казино я выкупил фишек на три сотни тысяч и собрался занять место за крупным девятиместным столом в центре казино, где развлекались настоящие «рыбки» сезона, а их незаметно «раздевали» заядлые регуляры¹. Но потом моё внимание привлёк игривый женский смех из бокового ВИП-зала с бай-ином² в полторы сотни.

Замерев в дверях, я подмигнул красотке в длинном белом платье. Её высокую упругую грудь, обтянутую дорогим атласом, я заметил в первую очередь и только потом обратил внимание на большие голубые глаза и светло-русые волосы с бронзовым отливом, что прикрывали хрупкие плечи.

Девица, заметив мой явный интерес, спрятала под густыми ресницами опьянённый радостью взгляд.

Я кисло скривился – «сама невинность»!

Кралечка, обнимая темноволосого паренька со спины, прижималась к нему так рьяно, будто он ей миллион в лифчик обещал положить за глубокий минет.

Все шлюхи на одно лицо: милые, но пустые. Все они притворяются разными, а на самом деле дырка дыркой.

Богатенький «мальчик», который чуть не облизывался, глядя на едва прикрытую белыми кружевами зону декольте прижимающейся к нему подружки, показался смутно знакомым.

Я прошёл глубже в зал, бесцеремонно расталкивая зевак, и на миг замер около стола, где, кроме сладкой парочки, сидели ещё трое.

По лысине с родимым пятном возле левого уха я узнал миллиардера-нефтяника Коллина. Он – полный ноль в покере, даже комбинаций толком не знает.

Косоглазая дочка покойного Зака Бренса – любительница блефовать со старшей картой – выглядела ещё хуже, чем когда я видел её на похоронах. Судя по потухшему взгляду, она даже не пыталась отыграться, а тупо просаживала деньги.

Как и коротышка Лорри – владелец сети супермаркетов, который ставит все фишки в центр, когда ему прилетают два туза. Похоже, он настолько пьян, что даже не понимает, что делает.

Любой новичок сейчас ободрал бы эту компанию до нитки.

Ску-ко-ти-ща.

Пойду лучше с акулятами поиграю на среднем столе, там и то повеселее – что-то в последнее время высокие ставки совсем скисли.

Я уже развернулся на каблуках, чтобы свалить, когда услышал восторженный голос:

– Витя, тебе невероятно везёт!

– Дороговы вообще везунчики, не знала?

Я дёрнулся.

Младший Дорогов?!

Мерзкое покалывание в груди пробило рёбра, руки непроизвольно сжались на пластиковом держателе фишек. От неприятного звучания знакомой фамилии меня перекосило.

Жестом приказав Димычу следить за пацаном, я непринуждённо повернулся к столу и так же спокойно занял пустое место. Проследив взглядом за фишками, что зашуршали по бархату, отчего горка богача удвоилась, жёстко усмехнулся.

Поиграем, ребятки.

Симпатичная кралечка в белоснежном платье, к моему сожалению, выпрямилась, будто заметила мой похотливый взгляд в ложбинку меж грудей, и теперь смирно стояла за спиной Витька. Попивая золотистое шампанское из бокала и пританцовывая под зажигательную музыку, что звучала в зале, девка легонько выстукивала ритм невысокими каблучками и так искусно покачивала бёдрами, что трудно было отвести взгляд от обтянутых мерцающим шёлком идеальных форм.

Наверняка простая стриптизёрша!

Она непонимающе следила за ходом игры, хлопала густыми ресницами и сверкала глянцем глаз, но довольно улыбалась, когда фишки возле её мужика умножались. На каждой улице³ высокосортная шлюшка (в том, что так и есть, у меня не было сомнений) наклонялась и выставляла мне в полной красе налитую грудь, что почти вываливалась из тугого корсета. Я даже края вишнёвых сосков заметил, когда девица подалась впёред в очередной раз.

Резкий прилив крови в пах едва не снёс меня со стула, отчего я поёрзал и перекинул ногу на ногу, собрал волю в кулак и стал внимательно наблюдать за развитием игры.

Какого хрена у меня встал на её силиконовые сиськи?

Девушка, задорно улыбаясь, спрашивала у Дорогова покерные нюансы и будто случайно заправляла медово-русые кудри за ухо. Обручальное кольцо с огромным брюликом нет-нет, да и поблескивало в свете золотых ламп.

Ага, женушка, значит? Явно свеженькая – только испеченная, поглядывает на Дорогова-младшего с благоговейным восторгом. Поймала богача за хрен, умница детка, и теперь насосёт себе на безбедную старость. Довольная, разве что искрами не отсвечивает в глазах, подсчитывая нули в его банковском счёте.

Сейчас я им игру разбавлю весельем.

1. Регуляр – опытный игрок.

2. Бай-ин – минимальный взнос за игру.

3. Улица – в покере существует три улицы раздач: флоп, терн и ривер.